Bomben auf fliegende Festungen!
Бомбардировка "Летающих крепостей"
Часть4
Как только прибывают необходимые устройства, начинаются учебные полёты в строю- по два в день, если позволяет погода.
Так как штаффель состоит из опытных пилотов, то мы быстро приходим "в форму". Штаффель летит крыло-в-крыло, держась в воздухе, как одно целое. Плавно и элегантно выполняются манёвры. На посадку мы заходим так же – группой в строю.
Наш штаффель выделяют из состава дивизиона, как специальную группу для борьбы с тяжёлыми четырёхмоторными бомбардировщиками. У нас своя радиочастота на ультракоротких волнах для контакта с наземными постами.
Прибывают бомбы, к самолётам крепятся бомбодержатели и мы начинаем тренироваться в бомбометании.
Американцы дают нам почти трёхнедельную передышку. В это время мы, помимо сопровождения морских конвоев, активно занимаемся тренировками. Ежедневно каждый пилот проводит несколько учебных вылетов. Сперва каждый сбрасывает 50кг цементную бомбу на наземную цель.
Сперва результаты не радуют. Но никто не рождается мастером. И мы стараемся.
Как в одиночных, так и в групповых вылетах мы начинаем использовать уже более тяжёлые 250 кг учебные бомбы. Каждый вылет подробно разбирается, из него извлекается необходимый нам опыт.
С бомбовой нагрузкой мы забираемся на различные высоты. Результаты нас удовлетворяют.
Несмотря на то, что нагруженный 109 G с набором высоты становится крайне вялым и медленным в управлении, мы забираемся на 9000 метров почти за 30 минут.
В середине марта мы получаем самолёт-буксировщик.
Без специального прицела сбросить бомбу на летящую цель очень трудно.
Но и к этому мы приспосабливаемся.
Одна из наших машин должна выполнять перед сбросом крены вправо-влево и осматривать летящего внизу противника. По радио пилот будет корректировать позицию всего строя над целью.
Наклоняя самолёт то на правое , то на левое крыло, я, как ведущий группы, смогу наблюдать летящего внизу противника и занять правильную позицию позицию для сброса.
При помощи прицела это было бы значительно проще. Но к сожалению ничего подходящего просто нет, да мы и так неплохо справляемся.
Полученные взрыватели срабатывают точно и наши бомбы ложаться правильно.
Снова и снова мы взлетаем, то по одиночке, то все вместе и часами летаем за буксировщиком. Аэродром напоминает пчелиный улей.
Конус неоднократно получает прямые попадания.
******************************
В середине марта цель наших тренировок достигнута.
Мы можем совершить первый боевой вылет.
Прибыли первые боевые 250 кг бомбы на наш склад.
Можно начинать.
Пусть они приходят!
************************************
18го марта снова обнаружены скопления противника в секторе Дора-Дора. Сперва
предполагалось, что янки собираются атаковать цели во Франции, но в 14.42, после
многочасового сидения в кабинах, мы неожиданно получили команду на старт.
- Всей группе- взлёт!
Мы так и не прицепили бомбы, но теперь уже поздно. Ну, чтож, в следующий раз.
Дитер разражается проклятиями. Перед тем, как закрыть фонарь кабины, он сообщает мне, что хочет непременно сбить командира группы американцев.
- Ты полагаешь, что у их командира на крыльях будут нарисованы знаки различия? - мои
последние слова пробиваются сквозь шум заводящихся моторов.
Выруливаем.
С шипением вверх устремляются сигнальные ракеты. Старт для "пятого"!
И мы стартуем.
Стрелка спидометра двигается вперёд. 80, 100, 120, 140, 160 км/ч. Беру слегка ручку на себя и машина отрывается от земли. 180, 20, 210. Стрелка двигается дальше. Убираю шасси, убираю закрылки, ставлю шаг винта на автоматический режим. Под нами проносится граница лётного поля. 230, 250, 300, 350- скорость растёт. Мы оставляем землю позади и взмываем в ясное синее небо.
"Смешанная группа из Боингов и Либерайторов двигается на высоте 8000 метров над морем"- сообщают нам.
2000 метров. Моторы поют свою обычную песню. 3000 метров.
Журавлиным клином мы идём на север, через побережье. Цепь островов Везермюнда тянется под нами к голландской своей части- Ватту, сверкая, как драгоценные жемчужины. Перед нами раскинулось бескрайнее море.
4000 метров.
Вдали уже видны контуры островков у западного побережья- Халлигена, Амрума, Фора и Силта.
5000 метров.
Вентили кислородных масок шипят вместе с нашим дыханием.
6000 метров.
- Противник в секторе Лиза! -передают по радио.
Вот они! Слева-сверху над нами висит гиганская гроздь из Боингов и Либерайторов. Их снова более 300. Снова на восточном курсе. Какая у них сегодня цель? Верфи Вильгельмсхаффена или Бремена? Гамбург? Киль?
На высоте 8000 метров над Гельголандом я получаю возможность для первой атаки.
Сомкнутым строем я веду штаффель в лобовую атаку. Я выбираю себе толстый Либерайтор. Немного снизу я открываю огонь. Враг идеально вписался в прицел и моя очередь попадает в огромный фюзеляж.
Враг мгновенно загорается.
Медленно он начинает вываливаться из строя вправо-вниз. Я атакую повторно сзади-сверху. Тот начинает ещё круче снижаться, огонь и дым на нём усиливаются. Может быть, пилот хочет сбить пламя большой скоростью? Все его моторы ещё работают! Я проношусь вплотную под противником, выравниваю самолёт, делаю крутой левый разворот и атакую в третий раз из всего оружия уже чертовски круто пикирующий Либерайтор снизу, ещё под более острым углом спереди, чем при первой атаке.
И вдруг огромный самолёт исчезает передо мной в мощном взрыве! Части фюзеляжа, хвостового оперения, крыльев, моторов, маленькие серебристо сверкающие на солнце
металлические обломки, крутясь, летят из огромного дымового гриба.
"Чёрт меня подери!"- меня сковывает леденящий ужас.
Я влетаю в облако обломков. Рывком я перекладываю ручку в левый угол и, переворотом
устремляюсь вниз. На волосок от меня проносится, вращаясь, одно из огромных крыльев.
Не удивительно, что я втягиваю голову и стараюсь стать маленьким, очень маленьким в своей кабине. Сейчас будет удар! Дым в кабине! Запах палёного!
- О, чёрт!!!!! Чёрт меня задери!!!!
Но- нет никакого удара, ничего не горит, всё в полном порядке. Я проскочил. Обломки Либерайтора сыпятся в море.
Я выхожу из пике и снова устремляюсь к вражескому строю, возвращаясь постепенно к своим нормальным размерам.
Теперь я выбираю себе Боинг, летящий слева-сверху и атакую. Испуганно маневрируя, тот уходит от моей атаки. Захожу снова, на этот раз сзади. Отсюда ему уже не увернуться. Сейчас я прицелюсь....
Но что это?!!
Один 109-ый висит прямо в строю американцев, ведя огонь из всех стволов! Со всех сторон по нему лупят стрелки бомберов. Отчётливо видны вспышки попаданий.
О, Господи, да это же Дитер! Да он с ума сошёл!
Всего пару минут назад он индейским кличем возвестил о сбитии Либерайтора. Неужели он и правда решил отправить в море командира этого соединения бомберов??! Сейчас он висит вплотную за Боингом. Нет, он определённо рехнулся.
Я пикирую рядом с ним сквозь вражеский строй, без разбора паля в летящий рядом с Дитером Боинг. По радио я предупреждаю товарища. Но он не отвечает.
Боинг перед ним начинает пылать.
Дитер вдруг резко пикирует. После тысячеметрового пике из его машины начинает идти дым. Вот он сбрасывает фонарь кабины! Я следую за ним.
Мне хорошо виден Дитер. Он сидит, скорчившись на своём сидении, но в следующий момент сильно отталкивается и, словно выброшенный могучей рукой, вылетает из кабины. Его парашют раскрывается.
Я подлетаю поближе к раскачивающемуся на стропах человеку.
Дитер ранен!
Его голова свешивается на грудь, на лице гримаса боли. Он обхватил себя руками за живот. Через 10 минут он падает в воду в план-квадрате UR9.
Он освобождается от парашюта, надувает плотик и ужасно медленно забирается на него. Я низко пролетаю над ним и машу ему рукой. Но он либо без сознания, либо обезумел от боли. Очевидно, у него ранение в живот.
Я передал по радио координаты попавшего в беду товарища и запросил помощь. Когда я летел на бреющем в сторону побережья, то уже знал, что в игру вступил аппарат морской службы спасения.
Только бы они его нашли живым!!!
После приземления меня встречают поражённые лица товарищей на аэродроме. Они уже знают.
Начинаются расспросы.
"Он находится между Нойверком и Гельголандом. Думаю, он ранен. Его должны вытащить!"
Кто-то ещё в воздухе. Я стартую ещё раз к Дитеру.
Я так и не смог тогда его найти. Видимо, один из патрульных катеров видел парашют и поспешил на помощь.
******************
Наступил вечер. Мы закатили машины в ангары. Теперь их только 11. Ворота ангара с грохотом закрылись.
Настала ночь. Пока никаких известий о лейтенанте Герхарде.
В его шкафу я нашёл бутылку коньяка. Такая же стоит и в моём. Мы с Дитером однажды
договорились, что бутылки эти мы разопьем с нашими товарищами по штаффелю, если кто-то из нас не вернётся.
Что же, чёрт возьми, с Дитером?
Майн Готт, они же должны были его найти! Видимость была великолепная, море гладкое.
И вот около полуночи в моей комнате звонит телефон! Лейтенант Герхардт был подобран патрульным кораблём "Фальке".
Он был уже мёртв.
Я медленно положил трубку. Дитер мёртв.
Вот лежит его курительная трубка. Вон висят его кожанная куртка, его помятая фуражка.
Эх, Дитер, Дитер.... Неужели всё это правда?.....
Я вынимаю бутылку из его шкафа и иду к лейтенанту Фраю. У него сидит штабной врач. Они ждут новостей о Дитере.
Мне не приходится им что-либо объяснять.
Я протягиваю бутылку Фраю:
"Ну что, дружище, давай напьёмся! Всё, чего мне сейчас хочется- это просто завыть, но мы с Дитером договаривались именно так."
********************************************
Дитера привезли в Куксхафен и установили гроб в морге лазарета. Я сделал огромный венок и погрузил его в Физлер Шторьх. Мне хотелось слетать туда одному.
Я летел над светло-зелёной гладью залива и широкими устьями рек. Зеркально-гладкое и спокойное, лежало подо мной море, кое-где пересекаемое полосками волн от прошедших судов. Заходящее солнце рисовало на водной поверхности матово-золотистую дорожку, сияющую мириадами искр.
Там, на севере, нашли тогда Дитера...
Я приземляюсь на небольшом лугу у лазарета и иду, неся свой венок, к маленькой часовне. Там, в центре небольшого, отделанного белым, холодного зала, лежит тело Дитера, накрытое простынёй. Кто-то уже откинул ткань, и вот он лежит передо мной, большой, храбрый парень.
Он как будто бы спит, будто бы просто отдыхает после ужасного напряжения того последнего воздушного боя и бесконечно долгого падения потом. Глаза плотно закрыты, губы упрямо сжаты.
"- Я никогда не забуду тебя, друг..."
Как это там звучит в присяге, которую мы все давали? Там ведь было про самоотверженность, смелость и смерть?
"...не пощажу своей жизни. И да поможет мне Бог!"
*************************
Спустя четыре дня после смерти Дитера янки снова пожаловали к нам. В 14.42 прозвучала тревога. И снова мы не успели подвесить бомбы.
Американцы летят над морем. Они снова собираются в план-квадрате Дора-Дора над Great Yarmouth. Их цель пока не ясна.
Через семь минут после взлёта нас возвращают. Враг повернул на запад. Они возвращаются? Или же это уловка?
После приземления машины сразу же дозаправили, пилоты остались сидеть в кабинах в боевой готовности.
Намерения противника так и остались неясными. Он так же продолжал постоянно менять курс. Я пользуюсь паузой и прошу подвесить к мему самолёту 250 кг бомбу. И не успели механики и оружейники закончить, как раздалась команда на вылет. Чёрт, я ещё не готов!
Я передаю по цепочке от машины к машине, что командование перенимает фельдфебель Веннекерс. Тот поднимает руку- он всё понял- и начинает рулить на старт. Штаффель взлетает в строю, как одно целое.
Механики взмокли, работая под фюзеляжем моего "Густава". Я сижу, полный нетерпения, в своей кабине.
- Давайте, шевелитесь!!!
Я вижу, как штаффель набирает высоту над морем. Янки над северным побережьем Голландии наконец-то легли на восточный курс.
- Готово!
Я тяжело качусь на своей перегруженной птичке на противоположный конец поля- с бомбой я уже могу взлететь только против ветра. Неожиданно на самом краю поля моя машина сильно кренится налево.
Лопнула шина!
Я стреляю красной ракетой. Механики на стоянке всё поняли- на грузовике они уже несутся ко мне: двадцать или тридцать человек. Сильные спины подпёрли крыло, и за считанные секунды при работающем моторе колесо было заменено.
- Готово!
Все бросаются в стороны. Я даю полный газ и начинаю разбег. И тут опять машина валится на левую сторону. Снова шина, чёрт её задери!!!
Тем не менее я оставляю ручку газа в том же положении- 200метров, 300 метров - и мне удаётся оторвать "Густава" от земли. Я пролетаю буквально на волосок от крыши ангара номер 2.
На полном газу я взмываю в безоблачное небо над морем. Надо мной видны инверсионные следы американцев и наших- там как раз происходит бой.
Бесконечно тянутся минуты, необходимые, чтоб затащить бомбу на нужную высоту. Это напоминает, как если бы кто-то тащил мешок двухцентовиков на высокую гору.
7000 метров.
8000 метров.
Воздух становится разреженным, машина управляется вяло и замедленно. Но вот мы всё же достигаем заветных 9000, "Густав" и я!
Почти полчаса ушло, чтоб подкрасться к американскому соединению сверху. Противник как раз сбросил бомбы на Вильгельмсхаффен. Это видно по разгоревшимся там пожарам. Мы летим над Хельголандом.
Я медленно подкрадываюсь к голове строя, состоящего сегодня только из Боингов. Я попеременно наклоняю то левое, то правое крыло, прикидываю на глазок нужную позицию, смещаюсь то влево, то вправо, продвигаюсь дальше вперёд. Это длится несколько минут, и всё это время я нахожусь под огнём стрелков "Крепостей".
Вот уже две, три дырки появляются в моём левом крыле.
И вот наконец я нашёл правильную позицию! Я переключаю детонатор бомбы на взрыв с задержкой. Ещё раз проверяю- позиция верная.
Жму кнопку сброса!
Небольшой рывок, "Густав" становится лёгким, бомба летит вниз. Я резко взмываю вверх, кладу машину на бок и наблюдаю падение бомбы.
Она взрывается прямо среди строя бомберов!
Хотя ни один из трёх ближайших Боингов не получил прямого попадания, у летящего слева самолёта отваливается крыло. Вращаясь, он начинает падать к земле, без каких-либо признаков пожара. Крутясь, крыло следует за ним. Два других Боинга из атакованной группы, резко уходят вниз в каком-то диком подобии оборонительного манёвра. Вообще-то, от таких выкрутасов по идее у них должны были отвалиться крылья...
Но они снова поднимаются и занимают своё место в строю и продолжают двигаться на запад. Интересно, что они доложат по приземлении в Great Yarmouth ?
Итак, бомба оказалась эффективной.
План Дитера наконец-то претворён в жизнь, четыре дня спустя после его смерти.
Вчера его тело отправили на его Родину.
